Неточные совпадения
Вскоре после этого, когда к нашей
компании присоединился еще Иленька Грап и мы до обеда отправились на верх, Сережа имел случай еще
больше пленить и поразить меня своим удивительным мужеством и твердостью характера.
Там, слышно, бывший студент на
большой дороге почту разбил; там передовые, по общественному своему положению, люди фальшивые бумажки делают; там, в Москве, ловят целую
компанию подделывателей билетов последнего займа с лотереей, — и в главных участниках один лектор всемирной истории; там убивают нашего секретаря за границей, по причине денежной и загадочной…
В углу, откуда он пришел, сидел за столом такой же кругленький, как Тагильский, но пожилой, плешивый и очень пьяный бородатый человек с
большим животом, с длинными ногами. Самгин поторопился уйти, отказавшись от предложения Тагильского «разделить
компанию».
Он, уже после болезни, вошел участником в одну
большую акционерную
компанию, впрочем очень солидную.
В доме, принадлежащем Американской
компании, которая имеет здесь свой пакгауз с товарами (
больше с бумажными и другими материями и тому подобными нужными для края предметами, которыми торговля идет порядочная), комната просторная, в окнах слюда вместо стекол: светло и, говорят, тепло.
— Теперь все…
Компания приобрела заводы с рассрочкой платежа на тридцать семь лет, то есть немного
больше, чем даром. Кажется, вся эта
компания — подставное лицо, служащее прикрытием ловкой чиновничьей аферы.
— А Пуцилло-Маляхинский?.. Поверьте, что я не умру, пока не сломлю его. Я систематически доконаю его, я буду следить по его пятам, как тень… Когда эта
компания распадется, тогда, пожалуй, я не отвечаю за себя: мне будет нечего
больше делать, как только протянуть ноги. Я это замечал: больной человек, измученный, кажется, места в нем живого нет, а все скрипит да еще работает за десятерых, воз везет. А как отняли у него дело — и свалился, как сгнивший столб.
Компания имела человек пятьдесят или
больше народа: более двадцати швей, — только шесть не участвовали в прогулке, — три пожилые женщины, с десяток детей, матери, сестры и братья швей, три молодые человека, женихи: один был подмастерье часовщика, другой — мелкий торговец, и оба эти мало уступали манерами третьему, учителю уездного училища, человек пять других молодых людей, разношерстных званий, между ними даже двое офицеров, человек восемь университетских и медицинских студентов.
Когда он разгонял наконец мальчишек и оставался один, его преследования обращались на единственного друга его, Макбета, —
большую ньюфаундлендскую собаку, которую он кормил, любил, чесал и холил. Посидев без
компании минуты две-три, он сходил на двор и приглашал Макбета с собой на залавок; тут он заводил с ним разговор.
Услышав, что вся
компания второй день ничего не ела, офицер повел всех в разбитую лавку; цветочный чай и леванский кофе были выброшены на пол вместе с
большим количеством фиников, винных ягод, миндаля; люди наши набили себе ими карманы; в десерте недостатка не было.
Ездили и в одиночку, но
больше сговаривались
компанией, потому что хозяин на народе просить деньги взаймы совестился.
Затем стало сходить на нет проевшееся барство. Первыми появились в
большой зале московские иностранцы-коммерсанты — Клопы, Вогау, Гопперы, Марки. Они являлись прямо с биржи, чопорные и строгие, и занимали каждая
компания свой стол.
Компания продолжала есть, а оркестрион в соседнем
большом зале выводил...
После этого пан Крыжановский исчез, не являлся на службу, и об его существовании мы узнавали только из ежедневных донесений отцовского лакея Захара. Сведения были малоутешительные. В один день Крыжановский смешал на биллиарде шары у игравшей
компании, после чего «вышел
большой шум». На другой день он подрался с будочником. На третий — ворвался в
компанию чиновников и нанес пощечину столоначальнику Венцелю.
Галактион действительно прервал всякие отношения с пьяной запольской
компанией, сидел дома и бывал только по делу у Стабровского. Умный поляк долго приглядывался к молодому мельнику и кончил тем, что поверил в него. Стабровскому
больше всего нравились в Галактионе его раскольничья сдержанность и простой, но здоровый русский ум.
Были приглашены также мельник Ермилыч и поп Макар. Последний долго не соглашался ехать к староверам, пока писарь не уговорил его. К самому новоселью подоспел и исправник Полуянов, который обладал каким-то чутьем попадать на такие праздники. Одним словом, собралась
большая и веселая
компания. Как-то все выходило весело, начиная с того, что Харитон Артемьевич никак не мог узнать зятя-писаря и все спрашивал...
Галактиона удивило, что вся
компания, пившая чай в думе, была уже здесь — и двое Ивановых, и трое Поповых, и Полуянов, и старичок с утиным носом, и доктор Кочетов. Галактион подумал, что здесь именины, но оказалось, что никаких именин нет. Просто так, приехали — и делу конец. В
большой столовой во всю стену был поставлен громадный стол, а на нем десятки бутылок и десятки тарелок с закусками, — у хозяина был собственный ренсковый погреб и бакалейная торговля.
Этот Шахма был известная степная продувная бестия; он любил водить
компанию с купцами и разным начальством. О его богатстве ходили невероятные слухи, потому что в один вечер Шахма иногда проигрывал по нескольку тысяч, которые платил с чисто восточным спокойствием. По наружности это был типичный жирный татарин, совсем без шеи, с заплывшими узкими глазами. В своей степи он делал
большие дела, и купцы-степняки не могли обойти его власти. Он приехал на свадьбу за триста верст.
Никто не возражал
больше. Среди молодой
компании водворилась серьезная тишина, под которою чувствуется так ясно недоумелый испуг: все смутно поняли, что разговор перешел на деликатную личную почву, что под простыми словами зазвучала где-то чутко натянутая струна…
В Москве завернулся я в
компанию молодых господчиков и предложил им мой труд, дабы благосклонностию их возвратить хотя истраченную бумагу и чернилы; но вместо благоприятства попал в посмеяние и, с горя оставив столичный сей град, вдался пути до Питера, где, известно, гораздо
больше просвещения.
Ан та самая Настасья Филипповна и есть, чрез которую ваш родитель вам внушить пожелал калиновым посохом, а Настасья Филипповна есть Барашкова, так сказать, даже знатная барыня, и тоже в своем роде княжна, а знается с некоим Тоцким, с Афанасием Ивановичем, с одним исключительно, помещиком и раскапиталистом, членом
компаний и обществ, и
большую дружбу на этот счет с генералом Епанчиным ведущие…
Но что поделаешь, когда и тут приходилось только сводить концы с концами, потому что
компания требовала только дивидендов и
больше ничего знать не хотела, да и главная сила Балчуговских промыслов заключалась не в жильном золоте, а в россыпном.
Эти две
больших неудачи отозвались в промысловом бюджете очень сильно, так что представленные Ониковым сметы не получили утверждения и
компания прекратила всякие работы за их невыгодностью.
Они расстались
большими друзьями. Петр Васильич выскочил провожать дорогого гостя на улицу и долго стоял за воротами, — стоял и крестился, охваченный радостным чувством. Что же, в самом-то деле, достаточно всякого горя та же Фотьянка напринималась: пора и отдохнуть. Одна казенная работа чего стоит, а тут
компания насела и всем дух заперла. Подшибся народ вконец…
К этой
компании потом присоединился Клейменый Мина, старик из балчуговских каторжан, которых уцелело не
больше десятка.
…Наш триумвират, несколько вам знакомый, совершенно сибирская проза нараспев. Признаюсь, издали мне эта
компания казалась сноснее, а как вижу ближе, то никак бы не хотел ими командовать. Надобно иметь
большую храбрость или
большое упрямство, чтобы тут находить счастие. Впрочем, я этим еще более убеждаюсь в ничтожестве сибирских супружеств. [Речь идет о Басаргине, его жене и ее матери.]
— Господа, я, пожалуй, готов с вами поехать… Не подумайте, однако, что меня убедили софизмы египетского фараона Рамзеса… Нет, просто мне жаль разбивать
компанию… Но я ставлю одно условие: мы там выпьем, поврем, посмеемся и все прочее… но чтобы ничего
больше, никакой грязи… Стыдно и обидно думать, что мы, цвет и краса русской интеллигенции, раскиснем и пустим слюни от вида первой попавшейся юбки.
Наконец, нельзя терять из вида и того, что старший сын совсем уж поспел — хоть сейчас вези в гимназию. Убежденный помещик начинает задумываться и все
больше и
больше обращается к прошлому. У него много товарищей; некоторые из них уж действительные статские советники, а один даже тайный советник есть. Все получают содержание, которое их обеспечивает; сверх того, большинство участвует в промышленных
компаниях, пользуется учредительскими паями…
Подхалюзин. Да как же, тятенька-с! Ведь вы тогда сами изволили говорить-с,
больше десяти копеек не давать-с. Вы сами рассудите: по двадцати пяти копеек денег много. Вам, тятенька, закусить чего не угодно ли-с? Маменька! прикажите водочки подать да велите самоварчик поставить, уж и мы, для
компании, выпьем-с. А двадцать пять копеек много-с!
Комната была очень низка, но очень широка и длинна, почти квадратной формы. Два круглых окна, совсем похожих на пароходные иллюминаторы, еле-еле ее освещали. Да и вся она была похожа на кают-компанию грузового парохода. Вдоль одной стены стояла узенькая кровать, вдоль другой очень
большой и широкий диван, покрытый истрепанным прекрасным текинским ковром, посередине — стол, накрытый цветной малороссийской скатертью.
У Я.А. Фейгина явились деньги, захотелось славы редактора политической газеты, но все-таки издавать одному
большую газету ему было не под силу, и он составил
компанию, в которую вошли два присяжных поверенных — И.Д. Новик, Е.З. Коновицер — и два брата Алексеевых, молодые люди купеческого рода, получившие богатое наследство.
Раньше наша
компания старалась держаться во всех играх вместе, а теперь я видел, что Чурка и Кострома играют всегда в разных партиях, всячески соперничая друг с другом в ловкости и силе, часто — до слез и драки. Однажды они подрались так бешено, что должны были вмешаться
большие и врагов разливали водою, как собак.
В биллиардной застали обычную
компанию. Передонов показал приятелям письмо. Оно произвело
большое впечатление. Все доверчиво осматривали его. Рутилов бледнел и, бормоча что-то, брызгался слюною.
Вообще, он за последний год порядком пристрастился к веселому житью и «принимал водку» в
большом количестве, извиняя себя
компанией.
…28 июня мы небольшой
компанией ужинали у Лентовского в его
большом садовом кабинете. На турецком диване мертвецки спал трагик Анатолий Любский, напившийся с горя. В три часа с почтовым поездом он должен был уехать в Курск на гастроли, взял билет, да засиделся в буфете, и поезд ушел без него. Он прямо с вокзала приехал к Лентовскому, напился вдребезги и уснул на диване.
Дуня и старушка могли, следовательно, видеть, как Гришка и удалая его
компания катались по реке в
большой лодке.
Точно так маленькие собаки не видят ничего странного, когда в их
компанию затесывается какой-нибудь
большой, породистый пес и начинает играть с ними.
Вся
компания уселась в
большой кружок неподалеку от костра...
К вечеру в гостинице собралась
большая и шумная
компания, и Фома, пьяный, но грустный и тихий, говорил заплетающимся языком...
Миловзоров. Нет, разрешил. Они с Шмагой так и не отходят от стола. Кругом их собралось
большое общество; Шмага острит, а Незнамов всякого, кто чуть заважничает, вздумает говорить свысока или подтрунить над ними, так и режет, как бритвой. А кругом них публика так и грохочет. У них там пир горой, разливанное море. Тот говорит: «Со мной, господин Незнамов, выпьемте!» Другой говорит — со мной! А Шмага только приговаривает: «И я с вами за
компанию».
Княгиня действительно послала за Елпидифором Мартынычем не столько по болезни своей, сколько по другой причине: в начале нашего рассказа она думала, что князь идеально был влюблен в Елену, и совершенно была уверена, что со временем ему наскучит подобное ухаживание; постоянные же отлучки мужа из дому княгиня объясняла тем, что он в самом деле, может быть, участвует в какой-нибудь
компании и, пожалуй, даже часто бывает у Жиглинских, где они, вероятно, читают вместе с Еленой книги, философствуют о разных возвышенных предметах, но никак не
больше того.
Павлин. Одно место у них. Просто срам, сударь! В городе-то стыдятся; так возьмут ружье, будто за охотой, да на Раззорихе, в трактире и проклажаются. И трактиришко-то самый что ни есть дрянной, уж можете судить, — в деревне, на
большой дороге заведение, на вывеске: «Вот он!» написано. Уж так-то не хорошо, что и сказать нельзя. Дня по два там кантуют, ссоры заводят — и что им там за
компания! Барышня уж послали буфетчика Власа, велели их домой привезти.
— Я, собственно,
больше живу в вагонах, на железной дороге. Я занимаюсь коммерцией: распорядитель в нескольких
компаниях и сам тоже имею подряды. Нельзя, знаете: в год тысчонок шестьдесят-восемьдесят иногда зашибешь, — приятно это и соблазнительно… — объяснил Янсутский.
И в первые же дни вся эта
компания, с
большой неохотой допущенная Жегулевым, обособилась вокруг Васьки Соловьева; и хотя сам Васька был неизменно почтителен, ни на шаг не выходил из послушания, а порою даже приятно волновал своей красивой щеголеватостью, но не было в глазах его ясности и дна: то выпрет душа чуть не к самому носу, и кажется он тогда простым, добрым и наивно-печальным, то уйдет душа в потемки, и на месте ее в черных глазах бездонный и жуткий провал.
Стригунки, годовалые кобылки притворяются уж
большими и степенными, и редко подпрыгивают и сходятся с веселыми
компаниями.
Я
больше никогда не видел ее. Я ушел, запомнив последнюю виденную мной улыбку Молли, — так, средней веселости, хотя не без юмора, и направился в «Портовый трибун», — гостиницу, где должен был подождать Дюрока и где, к великому своему удивлению, обрел дядюшку Гро, размахивающего стаканом в кругу
компании, восседающей на стульях верхом.
Друг человеческий был пастырем и водителем
компании кутивших промышленников, и всюду, куда бы он ни являлся со своим пьяным стадом, грохотала музыка, звучали песни, то — заунывные, до слёз надрывавшие душу, то — удалые, с бешеной пляской; от музыки оставались в памяти слуха только глухо бухающие удары в
большой барабан и тонкий свист какой-то отчаянной дудочки.
— Гм, нет, такой порядок не то, и я вас совсем не то хотел спрашивать. Я вообще знать интересуюсь, что вы
большой ли любитель веселой
компании, пользуетесь ли весело временем… Ну, там, меланхолический или веселый образ жизни теперь продолжаете?
Но так до конца своих дней он никому не сказал, какое впечатление или какая галлюцинация так сильно потрясла его душу. Если об этом начинали разговаривать, он сердито замолкал и тотчас же покидал
компанию. И в море он действительно
больше не опускался ни одного раза…
Этот рассказ вызвал взрыв общего хохота: подрядчик, лежа по-прежнему на брюхе, уткнул свое лицо в траву и только дрыгал ногами, лесообъездчики надрывались от смеха и хватались за бока, сам Филька хохотал
больше всех и от удовольствия катался по траве, даже «сестры», и те потихоньку хихикали в своем углу, как две совы; из всей этой
компании один Коскентин оставался по-прежнему в угрюмом настроении.